«Подумай, принцесса, ведь там, в другой жизни, Скейда не могла действовать одна. Она хотела, чтобы меня объявили демонопоклонником, но кто бы поверил только ей? Ведьма и сама была под подозрением. А значит, требовался тот, кому поверят безоговорочно. И чья репутация чиста, словно у Небесного Хранителя.

Кто в здравом уме решил бы, что та сцена в лесу, когда меня якобы разоблачили, была подстроена? Проклятый фей знал обо всём заранее. Я не могу доказать это, но я видел его в лесу, отметил, как мелькнули за деревьями золотые крылья. А потом я нашёл Рэйба, Ави и их родителей… мёртвыми. У меня как будто свет померк перед глазами, принцесса. Когда я очнулся, пришёл в себя, ко мне уже спешила городская стража. За их спинами верещал Сиэн, указывая на меня пальцем, повторяя, что всё это совершил я…»

Письмо затрепетало в моих руках. Нет, не может быть!..

«Я знаю, что ты не поверишь мне, Риатэль. Но очень прошу, не выходи за крылатого мерзавца! У него гнилая, жаждущая только власти душонка. Он не любит тебя и никогда не любил. Ни здесь, ни там.

Давай поговорим. Я знаю, что ты читала мои мысли, я это чувствовал. А сейчас готов раскрыть тебе ещё и свои воспоминания, если захочешь. Скажи „да“, и я примчусь вместе со снежным вихрем. Скажи… Я всё равно примчусь. Ярвенн».

Миг — и письмо осыпалось в моей ладони горсткой пепла. Сжимая веки, чтобы не дать слезам прорваться наружу, я приказала служанкам:

— Сапфиры. И платье того же цвета, из ткани-«дымки». Быстро! Скоро придут Белейший фей и его родители!

Меньше чем через четверть часа я была готова.

Сиэн, согласно обычаю, оделся в белую шёлковую рубашку и штаны, крылья его сверкали, кудри вились ярким золотом. Я сразу заметила, как сильно он похож на своих родителей, и в то же время они выглядели проще, понятнее.

— Ваше Высочество! Светлого вам дня! — Отец и мать Сиэна поклонились мне. После того, как были произнесены ритуальные приветствия, мы с женихом торжественно сели за небольшой столик, а его родители устроились напротив.

Малая Аквамариновая Зала своё название получила не просто так. Здесь всё было отделано этим минералом, даже мозаика на полу выложена из прозрачно-голубоватых камней, переходивших в более насыщенные, а затем и зеленоватые оттенки.

Родители Сиэна вели беседу, как положено: желали нам благ в семейной жизни, говорили о том, как прекрасен союз двух сияющих душ, и немного рассказали о себе.

— Я счастлив, что скоро мы станем супругами, — шепнул Сиэн, пока служанки меняли блюда. Традиционный фейский стол не славится разнообразием — нектар, сладкая роса, амброзия. Поэтому не обошлось без человеческих угощений.

Говорили, что раньше феи ели только то, что даёт Великая Мать-природа — женская ипостась Невидимого Бога, — а к человеческой еде не прикасались вовсе. Но с тех пор многое изменилось.

— Жду не дождусь брачного обряда, — продолжал мой любезный жених. — О скучных обязанностях советника и то забыл, ведь мысли полны лишь тобой, Риа!

Ага, так забыл, что вчера подал на голосование Старейших вопрос о максимальном расширении своих полномочий! Тем не менее, я ответила Сиэну улыбкой, видя, как он потянулся к блюду с золотыми яблоками, среди которых затесалось одно красное. Сморщенное, неказистое.

— Наверняка кислое и невкусное, — удивился жених, — как оно туда попало? Должно быть, во всём виновата нерасторопность служанок, Риа, но мы это исправим.

Не успел стать моим мужем, а уже собрался наводить порядок во дворце! Я сжала губы, глядя, как Сиэн крутит в пальцах злосчастное красное яблоко. Знала ведь, что мой жених любит яблоки.

— Уверена, что оно невкусное, — сделав над собой усилие, заглянула в красивые зелёные глаза Сиэнгви, прикрыла обеими ладонями его руку. — У меня для тебя есть кое-что получше. Тэсианские сладости, помнишь? Скоро девушки принесут их.

Сиэн так и расцвёл.

— Я знал, что ты захочешь сделать мне приятное, Риа! Ну, а я, — добавил он, склоняясь ко мне, пока его родители смотрели на нас с видом полнейшего умиления, — всегда готов на всё ради любви. После свадьбы я просто осыплю тебя подарками… Кроме того, мне не терпится услышать твоё тайное имя, Риа. Ты ведь скажешь его первой, чтобы я мог насладиться его звучанием?

«…и получить тебя в полное распоряжение. Наконец-то. Наконец-то…»

Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Мне удалось поймать мысль Сиэна — злую, жадную, напомнившую мне ворону.

— Скажу, — солгала я, наблюдая за тем, как засветились его глаза, будто магические изумруды. Сиэн весь лучился довольством.

Как же я была глуха и слепа! Ведь и голос, и манеры, и выражение лица Сиэна, и самые речи его — всё дышало фальшью. И только сейчас я это разглядела!

— Буду ждать с нетерпением, — проворковал он.

Когда наши руки разомкнулись, сморщенное красное яблоко осталось в моей ладони.

II

Глубокой ночью я проснулась от стука в окошко. Полусонная, в одной ночной рубашке слезла с кровати, открыла деревянный ящичек, стоявший рядом. И, выудив оттуда сморщенное красное яблоко, села за стол. Через оконное стекло просачивался свет луны, такой же искусственный, как и солнечный, ведь внутри Золотой Скалы не могло быть иного. Тем не менее, розы и прочие растения, в изобилии украшавшие сад, были вполне настоящими, пусть и щедро подпитанными магией.

Сосредоточившись на том, что нужно было сделать, я вынула медальон для записи, который недавно попросила у отца. Открыла крышку медальона, придвинула к себе простую деревянную тарелочку. Положила на неё яблоко. И вспомнила, что говорила Своенравная Сокровищница об этом волшебном предмете, украденном Феки в далёких северных краях.

— Яблочко, яблочко, покатись, а молодец с золотыми волосами, покажись, — наконец, подобрав нужные слова, я начала катать красный плод по тарелочке — раз, два, три. Сиэн собственными руками трогал артефакт, и тот знал, кого искать и показывать.

У меня на глазах яблоко засветилось, а в четвёртый раз само описало круг, и в пятый, и в шестой! Я напряжённо следила за ним, пока тарелочка тоже не засветилась. На её поверхности медленно проступило изображение, а затем послышались голоса. Сиэн! Сиэн и Инне, хранительница Библиотеки!

Оба сидели на простых деревянных табуретах в комнатушке, освещённой фейскими огоньками на стенах. Что это за комнатушка, я могла только догадываться. Но, судя по отсутствию окон, какое-то подземное убежище.

Сиэн был в той же белой шёлковой одежде, в которой приходил на встречу со мной. Инне, кусавшая губы и вертевшаяся на своём табурете, надела платье цвета осенней листвы. Обоих разделял небольшой столик, и на нём стояли сосуд с амброзией и два бокала. Я заметила, что амброзия вся искрится алым, а значит, она была крепче, чем обыкновенно принято. Наверное, Сиэн и его собеседница волновались и пытались себя приободрить.

— Завтра твой брачный обряд, да? — несчастным голосом спросила Инне. — И мы расстанемся?

— Но это же не навсегда, — Сиэн отпил из своего бокала и улыбнулся хранительнице той особенной, нежной улыбкой, которая до сих пор, как я думала, предназначалась только мне. — Придётся выждать пару-тройку недель. Возможно, месяц. Надо же усыпить бдительность Риатэль, её сестры и родителей. А потом наши свидания будут всё чаще и чаще.

— Быть твоей любовницей, — пожаловалась Инне, — всего лишь любовницей… когда хочется стать законной супругой! Сиэн, неужели тебе так нужна власть? Больше, чем я? Мы ведь могли бы пожениться и счастливо жить вместе!

Сиэн нахмурил свои идеальные тёмно-золотые брови и промолчал.

— Ладно, — вздохнула Инне, — я всё понимаю. В конце концов, титул первого мужчины-правителя, короля фей, дорогого стоит. Что по сравнению с этим простая библиотекарша… Но, может быть, хоть поделишься своими планами со мной? Я помню, ты говорил, что хочешь раздобыть порошок то ли счастья, то ли беды…

— Инне, это не твоего ума дело, — отрезал Сиэн. — Смотри, не сболтни ещё при ком-нибудь!