— Убирайся. Убирайся немедленно, иначе я сожгу тебя в пепел!

А когда этот негодяй в страхе метнулся к двери, я вспомнила, как из-за его обвинений Яра чуть не казнили в несостоявшемся будущем, и добавила:

— Берегись, Сиэн. Если я узнаю о тебе ещё что-то плохое… берегись!

Позже Келли со смехом говорила, что ещё никогда не видела Белейшего фея, улепётывавшего с такой быстротой. Но мне совсем не было весело. Я смутно чувствовала, что от Сиэна ещё стоило ожидать бед.

Пока его не в чем было обвинить, кроме измены. Но и этого хватило бы, чтоб лишить крыльев любого жителя Долины. Только благодаря заступничеству своих родителей и совета Старейших мой бывший жених остался феем. Конечно, должности королевского советника он был лишён, ему запретили покидать Долину, и на всю его семью легло клеймо позора, но в целом, Сиэн легко отделался по нашим законам.

— Вопрос в том, кого теперь назначить в советники, — озабоченно сказала мама, когда мы с ней остались одни, — и как скоро уляжется вся эта суматоха. Полагаю, Долина будет гудеть, как улей, несколько дней. Надо ещё решить судьбу Инне, а ведь её семья влиятельна и тоже будет просить за неё, рыдать, кидаться в ноги… Пожалуй, надавлю на Старейших, верну Линлейт в советницы, и мы с ней всё это обсудим. Когда-то она прекрасно себя проявила.

— Да, это хорошая мысль, — вяло согласилась я.

Отец на день остался во дворце, чтобы поддержать маму, а затем собирался вернуться в Замок-Артефакт. Так сложилось, что тётя Роника и Дэйн решили попутешествовать по далёким землям под названием Сильверени. Это значило, что мы с отцом останемся вдвоём, не считая кошки Дары и мышки-иллюзии Эллейн, которые, как ни странно, прекрасно уживались между собой. Отец был рад, что я составлю ему компанию. А у меня были свои мысли, которые я пока не раскрывала никому, даже Яру…

— Трижды попала в мишень! — прервал мои размышления торжествующий вскрик Ави. — Скоро я стану самым метким стрелком в округе!

— И сможешь участвовать в турнирах, как и я, — широко улыбнулся Рэйб. Хвастовство младшей сестрёнки, кажется, его ничуть не задевало. Тем более, что его лук и стрелы гораздо больше походили на те, которыми пользуются взрослые, чем игрушки Ави.

Я нахмурилась, невольно вспомнив стрелу с чёрным оперением, ранившую Ярвенна в соседнем мире… Как же я за него испугалась! Именно этот случай и расставил всё по своим местам. Убедительно показал моё неравнодушие к магу зимы.

— Ну, всё, постреляли, а теперь домой, — Яр «спустил» детей с небес на землю, — а пока не стемнело, устрою, как обещал, сказочный лес. Для принцесс, — он улыбнулся нам с Келли, а потом и остальным, — и для Ави. Ты ведь тоже хотела бы стать принцессой, верно? Не только метким стрелком.

— О, да, — восторженно выдохнула девочка.

Решили, что на ближайшем празднике Ави позовёт фей, и они сделают из неё настоящую принцессу… стрелков. С волшебным луком и магическими стрелами! А пока мы всё это обсуждали, перебрасываясь шутками и шагая через лес, самые обыкновенные деревья становились причудливыми статуями, под ноги стелилась прозрачная, но совсем не скользкая дорожка, напоминавшая хрусталь, а морозные кружева и даже парочка зеркал в ледяных рамах напомнили зимние дворцы из книжек.

Ави полюбовалась собственным отражением и радостно воскликнула:

— Ой, какая я тут красивая! Посмотрите!

Рэйб и феечки поддержали её. А в другом зеркале, рядом, отразились мы с Яром. И, прижавшись к сильному, надёжному плечу мага, я улыбнулась:

— Знаешь, так странно. Ещё ночью я была совершенно несчастной, а сейчас полна надежд, и сердце вот-вот запоёт. С чего бы это, а?

На его месте Сиэн разразился бы какой-нибудь слащавой речью. А Ярвенн… тот просто наклонился ко мне и начал целовать, да так, что дух захватывало! Я крепко обняла его, и сердце затрепетало от бешеного, неописуемого восторга. Даже без крыльев я сейчас могла воспарить, так хорошо и уютно мне стало.

И пусть бы это длилось вечно!

IV

— Доброе утро, принцесса Риатэль.

Именно с этого традиционного приветствия начинался каждый день в Замке-Артефакте. Ещё в детстве я запомнила живой Замок как невероятное чудо, где достаточно пожелать, и перед тобой появится забавная игрушка или пирожное. В памяти Замка хранилось множество знаний о предметах, которые он мог создать; иллюзиях, которые были правдоподобны от первого до последнего штриха. И самой замечательной иллюзией была упитанная, размером с кота, белая мышь в золотом ожерелье, которая стояла сейчас на пороге моей комнаты.

Я улыбнулась ей, отбросила одеяло и села.

— Эллейн. Приветствую.

— До утренней трапезы осталось полчаса, — церемонно пропищала мышь, — надеюсь, вы не опоздаете, принцесса Риатэль. Нельзя нарушать правила Замка!

Я послушно кивнула, выбралась из кровати и, попросив у Замка деревянную лохань с водой, зубную щётку, мыло и полотенце, принялась умываться. Правилам Замка была, похоже, не одна сотня лет, и хотя они постоянно нарушались, ни Эллейн, ни самому Артефакту не надоедало играть в эту бесконечно повторяющуюся игру.

Мышь ждала, играя с яркими бусинами своего ожерелья. Ни она, ни эта комната, обставленная совсем просто — кровать, тумбочка, стол и пара стульев из карвалийской сосны, — не поменялись за то время, что меня здесь не было.

— Ваш отец тоже встал поздно, — сообщила Эллейн, — а сейчас говорит с Риком по серому камню-переговорщику.

Торопливо расчёсывая волосы перед высоким, в полный рост, зеркалом в золотой раме, я поинтересовалась:

— О чём же разговор?

Замок, видимо, решил, что в этой беседе нет ничего секретного, поэтому охотно пояснил:

— О негодяйке, давным-давно изгнанной из рода Ари. Её зовут Эйнеке.

Эйнеке… Я собралась с мыслями, вспоминая, почему мне так знакомо это имя. Точно! Когда на академию напали маги Сайнистерского Ордена, серая драконесса Эйнеке из рода Ари совершила предательство, помогая им! На самом деле, глава Ордена использовал её как орудие, суд учёл смягчающие обстоятельства, как и юный возраст предательницы — ей было семнадцать лет, — и в тюрьму её не отправили. Но старейший дракон Ари исключил девушку из рода, а это означало, что она лишилась драконьих способностей и стала человеком.

Я вспомнила ещё кое-что.

— Эйнеке — предательница и негодяйка, которая училась вместе с Кэрхильд и безуспешно пыталась разлучить её с Альтеном. Ненавидела, обзывала «ведьмой» за тёмный дар…

— Вот это и весело, — послышалось нечто похожее на хмыканье, — потому что ведьмой теперь пристало называть саму Эйнеке. Дааль считает, что она и некая Скейда — это одно и то же лицо. Возраст, внешность — всё сходится. Ещё есть, как он выразился, косвенные признаки…

— Погодите, — растерялась я, — но ведь Скейда — настоящая ведьма! У неё были лечебные травы, порошки, многое другое…

Замок-Артефакт, похоже, знал об Эйнеке побольше моего.

— Когда предательница осталась без магии, её отослали жить в деревню. Там она стала ученицей местной лекарки — травницы, тоже прослывшей ведьмой, — рассказал он. — Драконы Ари притаскивали Эйнеке всякие волшебные штуки, чтобы облегчить ей жизнь. И должны были присматривать за этой негодяйкой. Но что-то пошло не так, и она исчезла…

«Шагнула в портал, который вёл в соседний мир! — сообразила я. — А как освоилась, встретила Краснобородого Феки и начала его обольщать!»

— Потом её следы вовсе затерялись, — словоохотливо продолжал Замок, пока я надевала тёмно-голубое платье и прилаживала на волосы серебряную диадему. — Рик предположил, — тут он замолк, будто прислушиваясь, и заговорил снова, — что Эйнеке помог кто-то из её семьи. И Дааль с этим согласен. Сбежать, исчезнуть и затем превратиться в никому не известную Скейду, мирно жившую в городке Эйпри, сама бы она не смогла, — излагая это, Замок умудрился передать даже интонации моего отца.

Я в последний раз поправила диадему и осмотрела себя в зеркале. Вроде бы всё в порядке.