Я вспомнила, как погибал остров. Как он выл, словно живое существо, прежде чем обломки исчезли под водой. Но когда океан успокоился, а в морской глади отразилось безмятежное лунное небо с высыпавшими на нём звёздами, я почувствовала головокружительное облегчение. Словно камень свалился с души.

С тех пор прошла неделя.

— А были у вас ещё какие-нибудь видения? — тихо спросила я, не глядя на Тилена, и отхлебнула из бокала. Ярвенн с непроницаемым видом прислушивался к нашей беседе. Как и его сосед — лысый и очень старый Арелани из рода Тэн, бывший альгахри Фейенверис и, по факту, живая легенда. Потому что, кроме него, я не знала ещё ни одного дракона, сумевшего дожить до отпущенных ему пятисот лет.

— Были, были видения, — словоохотливо отозвался Тилен на мой вопрос. — Того, что произошло в другой жизни… Вот ведь как получается, благородная Риатэль: из-за портала, созданного вашим отцом, появились два варианта настоящего и будущего. Но, продвигаясь вперёд, мы все как будто стирали один из этих вариантов, заменяя другим! Это что-то удивительное.

Тилен разрезал половину хлебца на четыре куска, прежде чем оживлённо продолжить:

— Тёмное волшебство — явление, безусловно, опасное для нашего мира! Но только если его не сдерживать. А я слышал, что ваш отец и его племянница, достойная Кэрхильд, договорились, что вместе, применив и магию, и антимагию, создадут мощный артефакт. И он будет забирать излишки тьмы.

— Да, это верно, — кивнула я, оглянувшись на отца. Он как раз сидел рядом с Кэрхильд, и на её лице, обращённом к любимому дяде, сияла улыбка.

— А излишки тьмы пойдут на магические изобретения, — Ярвенн с хрустом надкусил яблоко. — Или на очередные механизмы. И никакой опасности, как я понял.

— Мне нравится ход мыслей благородного Дааля! — рассмеялся Тилен и, наконец, взялся за свой хлебец.

Нельзя было не согласиться с зелёным драконом. Но перебирать в памяти воспоминания больше не хотелось, ведь всё это позади. А меня и мою семью ждало прекрасное будущее! От волнения я выпила три бокала амброзии, и у меня слегка закружилась голова.

— Ты ничего не ешь, принцесса, — с этими словами Ярвенн заботливо вложил мне в руку несколько фиников. — Так дела не делаются. Будь у меня мясной бульон и пара кусков настоящего хлеба, я бы мигом тебя накормил, но приходится довольствоваться тем, что есть.

— Ещё накормишь. В Эйпри, — утешила я его, жуя финик.

— О, там мы к булочнику зайдём. Он давно жаждет угостить «добрую фею», — хмыкнул Яр.

После чего мы затеяли разговор со стариком Тэн-Арелани, которого я знала в другой жизни. Там Ниарвен дал ему каплю золотого эликсира, чтобы дракон, заставший времена, когда царили совершенно дикие нравы, прожил ещё лет пятьдесят. И здесь альгахри сделал то же самое, судя по тому, что Арелани совсем не выглядел умирающим. И, по его словам, недавно закончил ценные для драконьей истории мемуары…

Когда часы пробили полночь, свадебное пиршество закончилось торжественной речью мамы и пожеланиями гостей. Я выпила ещё амброзии и почти не слушала, кто и что сказал. Потом пересмотрю запись свадьбы, а что её записывали, я не сомневалась. В руках у отца и Келли пару раз мелькали серебряные медальоны с открытыми крышками.

— Пойдём в спальню, принцесса. Выпила ты, конечно, многовато, как бы не заснула у меня на руках, — Ярвенн с усмешкой отставил свой бокал.

— Не засну, — весело и непринуждённо пообещала я, оборачиваясь феей. Яр приподнял брови, когда я села к нему на ладонь, трепеща золотыми крылышками. Он и так был весь в ритуальной пыльце, а я добавила своей!

— Надеюсь, потом ты примешь человеческую форму, Риа? — В голосе Ярвенна прозвучала толика беспокойства, и я не отказала себе в том, чтобы подразнить его:

— Кто знает, кто знает… Амброзии-то и правда было много.

Но всего лишь четверть часа спустя Ярвенн имел удовольствие убедиться, что это не так! И наша первая брачная ночь прошла, как мечталось. Правда, её, к счастью, никто не записывал…

Эпилог

Пять лет спустя

— Ты уверена, что ребёнок появится на свет именно сегодня?

Обычно арфа будила меня в семь. Но этим утром я вскочила, когда за окном было ещё темно, и шёл снег, белоснежными хлопьями опускаясь на землю. Растолкав Ярвенна, я сообщила ему, что надо обязательно проведать драконье яйцо. Моё чутьё буквально кричало, что наш малыш — или малышка — вот-вот пробьёт скорлупу.

— Скорее, скорее посмотрим, — торопила я. Одевшись и нацарапав пару строчек послания в Замок-Артефакт, мы вышли за дверь.

Нейса спала, и я решила её не будить. После свадьбы старая фея вместе со мной переехала в дом на границе с Арифанией, чтобы помогать по хозяйству, и прихватила с собой ещё двух служанок. Сейчас они тоже мирно почивали.

— Жаль, что в Золотую Скалу нельзя отправить письмо напрямую, — вздохнула я, прикрыв голову от снега капюшоном накидки. — Если всё так, как я думаю, то мама, Линлейт и другие феи быстро прилететь не успеют. Хорошо хоть Келли сейчас в гостях у отца, а не в замке Ифаль…

Сестра несколько месяцев тому назад вышла замуж за Тьермунда, с которым у неё появилась нить истинной любви. Несмотря на то, что внешне он был полной противоположностью моему отцу, Тьер сумел покорить Келли большой любовью к книгам и игре в тейрок. Не говоря уж о том, что он безмерно восхищался моей сестрой. А род Ифаль, и в особенности Сигвара, сочли за честь, что принцесса Келлиэль войдёт в их семью.

— Главное, чтобы с ребёнком всё было хорошо, — Яр волновался не меньше моего, но старался этого не показывать. — А там уж и прилетят, и налюбуются вволю.

Яму с хворостом, традиционно прикрывавшим драконье яйцо, окружал прочный купол фейской магии. Он давал защиту и грел землю. Даже снег не ложился на этот купол, а сразу таял, едва приблизившись к сияющей поверхности.

— Вроде ничего не изменилось, — Ярвенн подошёл ближе, и я следом за ним. — Ты видишь что-нибудь подозрительное, Риа?

В небе уже начинало светлеть, но я на всякий случай зажгла огоньки, прежде чем вглядеться в кучу хвороста.

— Нет. Давай подождём.

Завернувшись в накидку, я прижалась к мужу, и мы стояли так, наблюдая за тем, как зимнее утро вступает в свои права. Леса вокруг были полностью укрыты искрящимся снегом. Ближайшие дни обещали сугробы по колено, весёлые игры в снежки для ребятишек Эйпри, куда мы часто летали, и первокурсников академии, куда тоже было рукой подать.

— Похоже, и Замок-Артефакт по утрам не спит, — усмехнулся Ярвенн, заметив, как и я, двух белых драконов в небе. Они стремительно приближались, размахивая крыльями.

Но моё внимание тут же отвлеклось на странно мерцающий купол. Я живо отстранилась от Ярвенна, шагнула вперёд, и фейская магия пропустила меня. Хворост шевелился, он совершенно точно шевелился! И, убрав часть его, я замерла. Яйцо, которое мы оставили белым, успело покрыться золотыми чешуйками! Что это могло означать?!

— Ого! — развеселившись, Яр тоже нырнул под купол. — Фейское волшебство покрасило скорлупу?

Я вытерла лоб. Здесь, под куполом, сразу стало намного теплее. Или это я так волновалась.

— Сама не понимаю, что происходит! Ой, ты только посмотри, яйцо дрожит, и по нему бегут трещины! Я была права!

Ярвенн убрал оставшийся хворост. И медленно-медленно, как в волшебном сне, яйцо раскололось на две части. Внутри сидел ребёнок. Мальчик.

И смотрел на нас чудесными глазами цвета лазурного неба. Маленькое тельце с первыми, ещё неразвитыми драконьими крылышками, нежно-розовыми, словно заря, было то здесь, то там покрыто редкими золотистыми чешуйками.

— Гелтейрис, — услышала я изумлённый голос отца и обернулась к нему. Он успел не только спуститься на землю и принять человеческую форму, но ещё и записать рождение малыша, судя по раскрытому медальону в руке. — Легендарный золотой дракон!

— Поразительно! — Келли, стоявшая рядом с ним, захлопала в ладоши. Она так и светилась радостью и волнением.